a woman's waving shadow
вот и ещё один месяц прошёл, насыщенный, загруженный.
вроде, самое время рассказывать про адаптацию к офисному графику, знакомство с новыми коллегами, участие в совещаниях на трёх иностранных одновременно, привыкание к двум часам транспорта в день, перераспределение обязанностей в нашей маленькой семье. да про футбол, в конце концов, нужно поговорить: как мой первый рабочий день смазало похмелье от победы над испанцами и как два последних матча французов мы смотрели компанией приятелей в кинотеатре на Елисейских...
но был понедельник, полдень. ни с того, ни сего звонок папы. явно не спроста.
умер его отец. человек, которого я - в силу многих причин - не видела много лет и ни разу не назвала дедушкой.
Готье всё знал и сразу уговаривал ехать, подсказав изучить профсоюзные договоры на предмет отгула. договорилась, взяла билеты.
пятнадцать трудных часов в Москве. постаревшие лица иных родственников, их неизменное хвастовство, которому я некрасиво уподобилась.
слёзы, едва уткнулась в плечо мужа по возвращении. тепло его объятий, глубина его нежности.
пять ночей почти без сна. Псалтирь по усопшему, которая в этот, второй уже, раз, для меня не просто дань традиции.
дни тишины. самый вкусный на свете воскресный бранч, приготовленный заботливыми руками родного моего человека.
через две недели отправляемся в Питер, где снова встретятся наши родители; через месяц - в Эльзас, где один из винных фестивалей.
я ведь могла бы описывать здесь радости каждого дня! - но выходит лишь печальная сводка событий.
наверное, горячий поток слов чаще всего рождается в боли, а настоящее счастье действительно любит тишину.
вроде, самое время рассказывать про адаптацию к офисному графику, знакомство с новыми коллегами, участие в совещаниях на трёх иностранных одновременно, привыкание к двум часам транспорта в день, перераспределение обязанностей в нашей маленькой семье. да про футбол, в конце концов, нужно поговорить: как мой первый рабочий день смазало похмелье от победы над испанцами и как два последних матча французов мы смотрели компанией приятелей в кинотеатре на Елисейских...
но был понедельник, полдень. ни с того, ни сего звонок папы. явно не спроста.
умер его отец. человек, которого я - в силу многих причин - не видела много лет и ни разу не назвала дедушкой.
Готье всё знал и сразу уговаривал ехать, подсказав изучить профсоюзные договоры на предмет отгула. договорилась, взяла билеты.
пятнадцать трудных часов в Москве. постаревшие лица иных родственников, их неизменное хвастовство, которому я некрасиво уподобилась.
слёзы, едва уткнулась в плечо мужа по возвращении. тепло его объятий, глубина его нежности.
пять ночей почти без сна. Псалтирь по усопшему, которая в этот, второй уже, раз, для меня не просто дань традиции.
дни тишины. самый вкусный на свете воскресный бранч, приготовленный заботливыми руками родного моего человека.
через две недели отправляемся в Питер, где снова встретятся наши родители; через месяц - в Эльзас, где один из винных фестивалей.
я ведь могла бы описывать здесь радости каждого дня! - но выходит лишь печальная сводка событий.
наверное, горячий поток слов чаще всего рождается в боли, а настоящее счастье действительно любит тишину.