a woman's waving shadow
шестой день транспортного ада в Париже - и пока ему не видно конца; четвёртый день на удалёнке, и начальница явно не шибко согласна с таким исходом в среднесрочной перспективе, хотя ущерба профессиональным обязанностям нет. в любом случае я не готова ни рисковать в толчее остаточных средств передвижения, ни ходить пешком до электрички по два с половиной часа в день - с ноутбуком наперевес... ну и мне просто хорошо сейчас дома.
дома. так удивительно употреблять это слово в самом прямом его значении: говорить не о недвижимости родителей или съёмном угле, а о собственноручно обустроенной квартирке, где всё - твоё, выстраданное.
мы сумели выжать максимум из полусотни квадратных метров, умудрившись создать ощущение простора. хвастаться нехорошо, конечно, но вряд ли профессиональный дизайнер придумал бы что-то более эргономичное, тем более в строгих рамках бюджета... и вот наконец-то укорочены шторы, и обустроена маленькая комната, и почти рационализированы места хранения, и пестрят смешные стикеры с русскими словами для Готье. мы сделали правильный выбор, купив именно эту квартиру и одолев мытарства перепланировки. мы дома.
дома, и я не хочу отсюда уходить. мне помогают эти стены, напоминая, как хорошо могут кончаться очень непростые истории. я всё же немного надеюсь, что через четыре месяца чудо счастливого исхода снова произойдёт, и ребёнок, наш сын, не будет совсем лишним. пока до этого далеко: стоило уехать на позапрошлой неделе в Экс по работе (ах, он удивительно похож на то, каким рисовался в несбывшихся фантазиях одиннадцать лет назад!..), как вернулись все самые чёрные мысли и восстали демоны родом из детства. три дня без Готье, вуаля.
я привыкла к тому, что происходит. приняла ли? - не вполне. сердце моё холодно, сколь ни пытай его уговорами об актуальных сейчас либерально-оппозиционных ценностях ответственности и любви.
да, больничный вопрос почти снят, и главные угрозы отведены, и я с чистой совестью отлыниваю от остального. отдаюсь главному: работе над душевным состоянием. столько всего со мной было за тридцать пять лет, но равного нынешнему испытанию - нет.
как нет опыта, настолько разделённого с кем-то бесконечно близким.
и если есть хорошее в злободневной беспросветности, то оно в реальном проживании абстрактного немецкого понятия - Zweisamkeit.
дома. так удивительно употреблять это слово в самом прямом его значении: говорить не о недвижимости родителей или съёмном угле, а о собственноручно обустроенной квартирке, где всё - твоё, выстраданное.
мы сумели выжать максимум из полусотни квадратных метров, умудрившись создать ощущение простора. хвастаться нехорошо, конечно, но вряд ли профессиональный дизайнер придумал бы что-то более эргономичное, тем более в строгих рамках бюджета... и вот наконец-то укорочены шторы, и обустроена маленькая комната, и почти рационализированы места хранения, и пестрят смешные стикеры с русскими словами для Готье. мы сделали правильный выбор, купив именно эту квартиру и одолев мытарства перепланировки. мы дома.
дома, и я не хочу отсюда уходить. мне помогают эти стены, напоминая, как хорошо могут кончаться очень непростые истории. я всё же немного надеюсь, что через четыре месяца чудо счастливого исхода снова произойдёт, и ребёнок, наш сын, не будет совсем лишним. пока до этого далеко: стоило уехать на позапрошлой неделе в Экс по работе (ах, он удивительно похож на то, каким рисовался в несбывшихся фантазиях одиннадцать лет назад!..), как вернулись все самые чёрные мысли и восстали демоны родом из детства. три дня без Готье, вуаля.
я привыкла к тому, что происходит. приняла ли? - не вполне. сердце моё холодно, сколь ни пытай его уговорами об актуальных сейчас либерально-оппозиционных ценностях ответственности и любви.
да, больничный вопрос почти снят, и главные угрозы отведены, и я с чистой совестью отлыниваю от остального. отдаюсь главному: работе над душевным состоянием. столько всего со мной было за тридцать пять лет, но равного нынешнему испытанию - нет.
как нет опыта, настолько разделённого с кем-то бесконечно близким.
и если есть хорошее в злободневной беспросветности, то оно в реальном проживании абстрактного немецкого понятия - Zweisamkeit.